В медицине исчез человек независимого образа мыслей, а появился исполнитель

9 выводов Алексея Тихомирова, д.м.н., главный редактор журнала Главный врач: хозяйство и право

9 выводов, сделанных доктором медицинских наук, главным редактором журнала «Главный врач: хозяйство и право» Алексеем  Владимировичем Тихомировым  в Живом Журнале  18 февраля 2011г.

1. В медицине исчез человек независимого образа мыслей, а в здравоохранении появился работник как исполнитель ведомственных предписаний. Медицина перестала быть искусством возможного, став ремеслом по трудовому найму. С течением времени врачи начали ассоциировать свою позицию не с медицинским сообществом, а с отраслевым ведомством – сместилась система координат.

Вместо тенденций консолидации по общности профессии сформировался устойчивый мейнстрим растворения профессии в должностных, научных и пр. различиях в единстве общественного конформизма и лояльности к публичным институтам. Независимость медицинской профессии от внешних влияний в России оказалась прочно утрачена.

2. Профессиональное самоопределение является условием существования медицины как профессии, поскольку в его отсутствие обладатели профессии перестают быть самостоятельными в следовании интересам пациента, а руководствуются ориентирами трудовых отношений, ведомственных указаний и экономических выгод.

3. Профессиональная принадлежность социальной опоры врачу не дает, служа лишь условием трудоустройства по полученному образованию. Не профессия, не уровень профессионализма имеет значение в настоящее время, а наличие образовательного документа как основание для притязаний на рабочее место.

Единственным условием профессионального самоопределения и становления медицинского сообщества является придание обладателю медицинской профессии экономической самостоятельности положения, подобно нотариусам, адвокатам, арбитражным управляющим. Врачу должно быть запрещено работать по трудовому найму, за исключением государственной и муниципальной службы.

Условием этого является ликвидация бюджетно-учрежденческой организации здравоохранения и индустриальная трансформация отрасли с созданием сети объектов здравоохранения для размещения врачебных практик.

4. Если в нынешних российских условиях последипломная подготовка (интернатура, ординатура) признается частью образовательного процесса, то в действительности эта своеобразная стажировка на рабочем месте, прохождение которой выпускником вуза демонстрирует наставникам его практическое созревание в профессии, является механизмом конвертации образовательных приобретений в практические навыки и умения воплощения знаниевого потенциала в деятельность по профессии. Отсюда вытекает необходимость существования общественного института профессионального наставничества.

5. Профессиональную пригодность, состоятельность в профессии, владение необходимыми для ее осуществления навыками и знаниями выпускнику медицинского вуза следует доказывать не государству и отраслевому ведомству, а состоявшимся в профессии коллегам, по итогам соответствующего испытания согласными поручиться за профессиональную пригодность новиция. Положение в профессии в этом случае определяется уровнем профессионального мастерства, реальных навыков и умений, а не наличием образовательных документов. Отсюда вытекает необходимость существования общественного института профессиональных испытаний.

6. Единожды состоявшись, профессионал не перестает оставаться профессионалом и через пять, и через больше лет при условии нахождения в профессии и осуществления практической деятельности по специальности. Необходимость повышения квалификации по специальности – это не кабальная обязанность, как сейчас, а потребность самого профессионала и всего медицинского сообщества безотносительно отраслевого ведомства. Такая потребность должна удовлетворяться экономической мотивацией.

7. Профессионализм должен быть независим и от социальной политики государства в здравоохранении. Обладатель медицинской профессии не в ответе за то, как государством проводится социальная политика и как организована социальная сфера в стране в целом и здравоохранение в частности. Обладатель медицинской профессии – не представитель здравоохранения, отраслевого ведомства, государства. Хорошо или плохо – здравоохранение в стране организует государство, а не медицинское сообщество, и отдельные обладатели медицинской профессии в состоянии лишь делать свое дело, а не предпринимать инициативы вместо государства.

8. В новой отечественной истории вопрос о создании органов медицинского профессионального самоуправления не стоял. Предпринимавшиеся попытки не консолидировали и не могли консолидировать медицинское сообщество в силу отсутствия стимулов развития профессионального самоопределения у разрозненных ведомственным и трудовым подчинением обладателей медицинской профессии.
При существующей организации здравоохранения и оформляющем ее законодательстве создание органов медицинского профессионального самоуправления невозможно. Место, которое за рубежом занимает в обществе медицинское сообщество, в России занято не обществом, а государством в лице отраслевого ведомства.

Потребностям общества в существовании медицинского профессионального самоуправления не отвечает административно-бюджетный уклад отраслевого ведомства. Отраслевому ведомству в существующем виде не нужна иная организация медицинского сообщества, кроме как субординационно администрируемая.

Нынешняя подвластность отраслевому ведомству позволяет противопоставлять медицинское сообщество остальному обществу, оставляя само отраслевое ведомство вне поля такого противопоставления. В результате члены неконсолидированного и администрируемого медицинского сообщества в глазах общества ответственны за несовершенство организации здравоохранения и отсталость медицины в стране, а не за использование потенциала своего профессионализма, хотя именно в этом совпадают интересы общества и государства в сфере охраны здоровья.

Медицинское профессиональное самоуправление как выражение автономии медицинского сообщества лишает отраслевое ведомство возможностей пренебрегать им и руководствоваться только предписаниями. В той мере, в какой медицинское профессиональное самоуправление может быть предусмотрено законом, оно становится неподвластным отраслевому ведомству.

9. Если саморегулирование – категория экономической деятельности и относится к хозяйствующим субъектам, то самоуправление – категория цехового упорядочения в профессии и относится к ее обладателям. Соответственно, профессиональному самоуправлению должны быть свойственны иные атрибуты, чем хозяйственному саморегулированию (третейский суд, страховые фонды и пр.).

Для целей профессиональной консолидации обладатели медицинской профессии должны объединяться в общественные организации как органы медицинского сообщества.
Для целей экономической консолидации обладатели медицинской профессии могут объединяться в некоммерческие партнерства как саморегулируемые организации.

Таким образом, медицинское профессиональное самоуправление в России возникнуть может только при смене действующей модели организации здравоохранения и оформляющего ее законодательства.
Создание института медицинского сообщества объективно отвечает интересам общества и государства, но не интересам отраслевого ведомства.
Возможность образования медицинского сообщества определяется экономической самостоятельностью его членов, достигаемой запретом трудового найма в гражданском обороте.

Алексей  Владимирович Тихомиров  в Живом Журнале