Проблемы взыскания компенсации морального вреда по «медицинским» спорам

0
Выделить главное вкл выкл

Статья адвоката АП Московской области, президента Ассоциации юристов медицинских клиник Клоповой Ирины Александровны

Сложности с взысканием компенсации морального вреда по любому предмету спора в российской правовой системе существовали всегда.

Виной тому отсутствие единой методологии оценки, когда «на откуп» внутреннему убеждению судьи, рассматривающему дело, отдается оценка данной нематериальной ценности для каждого человека. Следует также признать, что зачастую и представители сторон почти не работают с моральным вредом как отдельной категорией исковых требований, заявляя его по большей части формально, для увеличения стоимости иска.

В вопросе компенсации морального вреда по «медицинским» спорам потенциально существуют несколько критериев: сугубо медицинские – степень тяжести состояния пациента, срок реабилитации, трудности, с которыми он столкнулся в период восстановительного лечения, в том числе в части бремени приобретения медикаментов. Однако зачастую этих очевидных медицинских параметров в судебном деле вовсе нет (например, если речь идет о наличии дефекта в документах, никак не повлиявшего на процесс и результат медицинской составляющей). Кроме того, существуют параметры психологические, социальные. Все это суду надлежит учитывать при вынесении решения по конкретному спору.

Вопрос взыскания компенсации морального вреда, как и ее оспаривания, требует скрупулезной подготовки доказательной базы – не меньшей, чем по стандартным материальным требованиям.

Компенсация морального вреда по так называемым «медицинским» делам, к которым чаще всего относятся иски пациентов к медицинским учреждениям и организациям, выступает отнюдь не сопутствующим требованием, а зачастую является предметом иска. Безусловно, этому есть объективное обоснование – на кону жизнь и здоровье человека.

Стоит отметить, что судебная практика в части взыскания компенсации морального вреда по искам пациентов в 2022 г. в корне изменилась. О новых вызовах и проблемах судебной работы по таким искам пойдет речь в этой статье.

Кратное увеличение сумм взыскания

Привычным для российской судебной практики в 2022 г. стало взыскание десятков миллионов рублей в качестве компенсации морального вреда: если до 2022 г. максимальная сумма, взысканная с клиники, составляла 15 млн руб., то в настоящее время верхний порог достигает 50 млн руб.

Прецедент по такому взысканию создало дело родственников режиссера Арцыбашева к частной клинике «Медицина 24/7». Впрочем, изначально опасной для медорганизаций тенденции не прослеживалось. Между тем аналогичная сумма компенсации морального вреда была взыскана и в Петропавловске-Камчатском в связи со смертью роженицы1.

Что это дает адвокатам и юристам, практикующим в области медицинского права? В первую очередь, такие тенденции приводят к необходимости более тщательной работы по оспариванию сумм взыскания, выстраиванию логики исковых требований (возражений на иск). Стандартных шаблонов типа «заявленная сумма не соразмерна последствиям» уже недостаточно – нужно искать новые пути в работе с данной категорией дел.

Впрочем, Верховный Суд РФ в Постановлении Пленума от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» (далее – Постановление Пленума ВС № 33) указал подробный путь по нормативной и правовой базе. Отмечу, что для взыскания компенсации морального вреда суды не принимают во внимание виды оказываемой медпомощи как самостоятельный критерий определения стоимостного выражения: были ли это платные услуги, медицинская помощь в рамках ОМС, неотложная и плановая помощь.

На мой взгляд, единый подход (а именно – установление соответствия оказываемой медпомощи клиническим рекомендациям, стандартам и порядкам, что регламентировано ст. 37 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации) приводит к единообразию судебной практики и позволяет уйти от позиции дискриминации по отношению к медицинским учреждениям и организациям той или иной формы собственности.

Новая нормативная база

Нормы взыскания морального вреда, обозначенные в ст. 151 ГК РФ, известны адвокатам и юристам еще с институтской скамьи, но для объективности картины – и, как следствие, обоснования сумм взыскания – не хватало единообразного подхода.

Например, в европейских странах существует специальная методика определения суммы компенсации с учетом конкретных телесных повреждений – т.е. на основе медицинского критерия – того, что объективно можно установить.

О необходимости стандартизации российского подхода юристы говорят еще с 2019 г. Аналогичный подход существует в страховом деле, но для гражданского процесса этого объективно недостаточно2.

Постановлением Пленума ВС № 33 некоторые трудности в «медицинских» делах все же были разрешены, а также обозначен более «осязаемый» подход к установлению размера компенсации, в том числе посредством медицинских критериев.

Наряду с конкретными составляющими медпомощи и их оценкой ВС включил довольно сложные для оценки категории, снова делегируя оценку по конкретному делу конкретному судье, что, полагаю, далеко от единого подхода. Так, на размер компенсации могут также влиять:

- тяжелое имущественное положение ответчика-гражданина;

- незначительность размера компенсации в сравнении с общим уровнем доходов гражданина (исключение, когда такой размер компенсации указан истцом). 

Сумма компенсации не зависит от степени удовлетворения имущественных требований, а также цены товара (работы, услуги) и размера неустойки. При этом, на мой взгляд, сохраняется проблема взысканий со стороны так называемых «пациентов-экстремистов», специализирующихся на исках к медорганизациям, когда, к примеру, за оказание услуги стоимостью 3500 руб. при отсутствии тяжких последствий (например, при бумажном дефекте медицинской документации) присуждается компенсация морального вреда в сотни раз выше, что ставит под угрозу работоспособность медицинской организации.

Для всестороннего рассмотрения дел по искам пациентов о взыскании компенсации морального вреда судам предстоит устанавливать строго регламентированные п. 48 и 49 Постановления Пленума ВС № 33 обстоятельства, а именно:

- были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза;

- соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам и стандартам оказания медпомощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения);

- повлияли ли выявленные дефекты оказания медпомощи на правильность проведения диагностики и назначения лечения;

- повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья. 

Поскольку специальными познаниями в области медицины для установления данных обстоятельств суд не обладает, эти вопросы потенциально будут дополнительно выноситься на судебно-медицинскую экспертизу. Это означает дополнительное финансовое бремя для медицинских организаций при производстве по делу. Даже если суд примет решение в пользу медорганизации, реально взыскать такие колоссальные судебные издержки с пациента будет практически невозможно: наличие судебного акта о взыскании сумм далеко не означает фактическое поступление этих денежных средств на расчетный счет клиники.

Проблема установления косвенных связей и компенсации морального вреда

 В 2022 г. судебная практика по «медицинским» делам активно разворачивалась в сторону взыскания даже при наличии косвенных причинно-следственных связей.

Ранее подход был более консервативным: констатирован факт установления прямой причинно-следственной связи между действиями врача и наступившими неблагоприятными последствиями для пациента – взыскания компенсации морального вреда не избежать.

«Тренд» на такое взыскание задало Определение Судебной коллегии по гражданским делам ВС от 14 марта 2022 г. № 18-КГ21-165-К4.

Во главу взыскания компенсации морального вреда по «медицинским» делам все чаще ставятся вопросы о том, «могли ли дефекты (недостатки) медицинской помощи способствовать ухудшению состояния здоровья пациентки и привести к неблагоприятному для нее исходу, т.е. к смерти». Верховный Суд указал, что «ухудшение состояния здоровья человека вследствие ненадлежащего оказания ему медицинской помощи, в том числе по причине дефектов ее оказания (постановка неправильного диагноза и, как следствие, неправильное лечение пациента, непроведение пациенту всех необходимых диагностических и лечебных мероприятий, ненадлежащий уход за пациентом и т.п.), причиняет страдания, т.е. наносит вред как самому пациенту, так и его родственникам, что является достаточным основанием для компенсации морального вреда».

Определение Судебной коллегии по гражданским делам ВС от 16 мая 2022 г. № 18-КГПР22-28-К4 закрепило данную позицию.

Дело касалось проведения оперативного вмешательства, повлекшего удаление репродуктивных органов пациентки. В определении ВС указал: «возможность взыскания компенсации морального вреда не поставлена в зависимость от наличия только прямой причинной связи между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом. В данном случае юридическое значение может иметь и косвенная причинная связь, если дефекты (недостатки) оказания Клиническим онкологическим диспансером № 1 медицинской помощи <…> могли способствовать ухудшению состояния ее здоровья и привести к неблагоприятным для нее последствиям».

Примечательно, что суд признал имеющими значение следующие косвенные обстоятельства: пациентка является инвалидом по зрению и якобы с трудом подписывала информированное добровольное согласие на медвмешательство, а форма данного согласия уже включала согласие на удаление репродуктивного органа, хотя объективная необходимость выяснилась только во время операции.

Как логичное следствие судебных актов ВС в практике стали появляться идентичные решения нижестоящих судов3.

Проблема оценки сумм потенциального взыскания

Если абстрагироваться от многомилионных взысканий, которые хотя и становятся тенденцией, но пока еще не так часты, следует отметить проблему оценки потенциально возможных рисков взыскания для медицинской организации – ведь объективно каждой клинике важно понимать, насколько целесообразно инициировать судебную тяжбу, оценить «предпринимательские риски».

К сожалению, отдельная статистика по «медицинским» делам Судебным департаментом при Верховном Суде не ведется. Ситуация усложняется тем, что большая часть решений обезличивается, и до юристов доходит без указания взысканных сумм. Приведу средние показатели из судебной практики за 2022 г.:

- 500 тыс. руб. (смерть мамы, косвенная связь с действиями врачей)4;

- 150 тыс. руб. (смерть двух бабушек в инфекционной больнице)5;

- 300 тыс. руб. с одной клиники и 50 тыс. руб. с другой (смерть мамы, косвенная связь, допущены дефекты, выразившиеся в неверном сборе информации о состоянии пациента, неправильной и несвоевременной постановке диагноза, непроведении необходимых диагностических и лечебных процедур)6

Безусловно, наряду с указанными проблемами судебной практики взыскания компенсации морального вреда по медицинским спорам возникают новые вопросы:

- как быть, если пациент намеренно на порядок завышает размер компенсации морального вреда, увеличивая тем самым судебные издержки клиники? Нематериальное требование с большими «аппетитами» фактически создает почву для «пациентов-экстремистов» и конкурентов, чтобы «застопорить» работоспособность медорганизации;

- что делать в отсутствие какой-либо формы ответственности, когда необоснованные иски, порождающие издержки медорганизаций, фактически не влекут правовых последствий для пациента, с которого и взыскать судебные расходы невозможно?

- не приведет ли подход к взысканию компенсации морального вреда в плане достаточности установления косвенной причинно-следственной связи к росту количества «врачебных» исков? 

Однозначного ответа на эти вопросы в судебной практике пока нет.

 


1 См. дело № 2-86/2022 (2-3662/2021) Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края.

2 См. Правила расчета суммы страхового возмещения при причинении вреда здоровью потерпевшего, утвержденные Постановлением Правительства РФ от 15 ноября 2012 г. № 1164 (ред. от 21 февраля 2015 г.).

3 См, например, определение Первого КСОЮ от 11 октября 2022 г. № 88-25858/2022.

4 Определение Четвертого КСОЮ от 30 ноября 2022 г. по делу № 88-37897/2022.

5 Определение Восьмого КСОЮ от 1 декабря 2022 г. № 88-19387/2022.

6 Определение Судебной коллегии по гражданским делам ВС от 19 сентября 2022 г. № 14-КГ22-3-К1.

 

 

Клопова Ирина Александровна, адвокат, член адвокатской палаты Московской области, член правления СРО Национальной Ассоциации медицинских организаций, г.Москва, iaklopova@gmail.com

Обсуждение

  1. Администратор

    В настоящий момент комментариев к данной статье нет.
    Вы можете добавить свой комментарий, который будет доступен на сайте после проверки

Оставьте комментарий

Необходимо авторизоваться, кнопка вверху справа