В медицине дешево хорошо не бывает - академик РАМН Сергей КОЛЕСНИКОВ

Российское здравоохранение сейчас переживает очередной кризис, основные черты которого - кадровый голод и грядущее сокращение финансирования

Российское здравоохранение сейчас переживает очередной кризис, основные черты которого - кадровый голод и грядущее сокращение финансирования. Если в последние годы все слабые места в этой сфере было принято "заливать деньгами", то теперь для решения проблемных ситуаций, возникающих в общедоступной медицине, государству приходится искать другие пути. 

О том, почему в системе отечественного здравоохранения в этом году было столько волнений, и почему запущенные прошлым правительством законы пока не работают в полной мере, ИТАР-ТАСС рассказал один из авторов принятого в прошлом году базового закона "Об основах охраны здоровья граждан", сопрезидент общественного движения "За сбережение народа", академик РАМН Сергей Колесников.  

 

Врачи митингуют против снижения зарплаты. Пациенты выступают против закрытия больниц. Президент Владимир Путин устраивает разнос министрам социального блока: они не выполнили его указы. Что происходит с нашим здравоохранением? 

Происходит сокращение бюджетного финансирования. Минфин предлагает свернуть все федеральные программы, благодаря которым  здравоохранение получало значительные вливания в последние годы, и полностью перейти на финансирование через систему ОМС. Что на практике сократит расходы федерального бюджета на здравоохранение почти на 36% к 2015 году. Но уже сегодня возникли ножницы между обязательствами по проведению реформ и реальным наполнением деньгами. Так, Минздрав с начала этого года ввел стандарты оказания медицинской помощи, но на самом деле они не работают, так как на их внедрение не выделены средства. Та же ситуация со Стратегией развития медицинской науки, которая принята, но не профинансирована.

И указы президента от 7 мая прошлого года, о которых шла речь на недавней встрече главы государства с министрами, будет реализовать чрезвычайно сложно при такой финансовой политики.

Все предыдущие годы деньги в здравоохранение поступали действительно большие.  Неужели нельзя рассчитывать на пролонгированный эффект от этих вложений?   

Рыночники из финансового крыла правительства постоянно сравнивают нас с Европой, где социальные расходы из-за кризиса порезали почти на треть, хотя до этого средств не жалели.  Но у нас совсем иная ситуация, несмотря на внешнюю похожесть. Посмотрите, с какого уровня они «падают», а с какого мы. Они с уровня затрат на здравоохранения $4-5 тыс. на душу населения в год, а мы - с $650.

Более того, в период кризиса западные страны нарастили удельные социальные расходы в полтора-два раза, несмотря на то, что бюджеты сократились. Если брать западноевропейские страны, то у них после всех урезаний на здравоохранение приходится 8-12% ВВП, в то время как у нас в прошлом году бюджет этой отрасли составил 3,7 - 3,8%  ВВП. Если планы Минфина будет выполнены, то доля здравоохранения в ВВП упадет до 3,2%, что соответствует показателям начала 2000-х годов.

Сложилась такая ситуация, при которой управленческие решения в отрасли принимаются плохими бухгалтерами, которые могут мыслить исключительно в категориях приход /расход. Они хотят вложить рубль и получить два. Но социальная сфера всегда заведомо убыточная и разговоры о том, что эту сферу надо перевести на рыночные рельсы не имеют смысла. 

Что же осталось он наших нацпроектов в сухом остатке?

Все проекты дали эффект, а в здравоохранении даже более ощутимый, чем во всех иных сферах. Только слепой может не видеть, как много было сделано практически во всех областях здравоохранения. Национальный проект "Здоровье" позволил увеличить зарплату врача первичного звена на 10 тыс рублей, дал возможность впервые после распада СССР обновить парк медицинского оборудования и автопарк скорой помощи. И был направлен на такие управляемые причины болезней, как инфекционные заболевания, гибель в ДТП.

Региональные программы модернизации в отличии от нацпоекта были дифференцированы и соответствуют реальным нуждам регионов. Показательно, насколько серьезной была защита проектов этих программ в Минздравсоцразвития, где каждый из них был подвергнут серьезной критике.

До 2009 года все работало просто замечательно, и за это во многом надо сказать спасибо прошлому министру Татьяне Голиковой, которая сопротивлялась "бухгалтерам" из правительства, как могла. В том числе не слушала советов министра финансов Алексея Кудрина, который всегда настаивал на сокращении расходов. А в 2009 году ударил кризис, и расходы все равно пришлось резать. Что тут же сказалось на основных показателях здравоохранения. В медицине дешево хорошо не бывает.

То есть один раз российской медицине повезло, и не надо рассчитывать, что так будет всегда?

Это не было везением. В 2005 году депутаты фактически приперли правительство к стенке и потребовали достать  из бюджета "заначку", которая на тот момент составляла в общей сложности 600 млрд рублей. Депутаты тогда сказали: не отдадите 300 млрд рублей на четыре приоритетных национальных проекта по самым тяжелым направлениям, Госдума не примет бюджет. Тогда еще можно было так сказать. И президент понял, что ситуация в здравоохранении, образовании, сельском хозяйстве и жилищной сфере действительно очень тяжелая, надо туда вложить деньги. 

Когда в стране огромная дифференциация доходов, огромная разница в положении людей, эти сферы обеспечивают устойчивость общества, выравнивают возможности граждан. Если ты допускаешь там ошибки, не вкладываешь деньги, то получаешь революционную ситуацию в конечном итоге.

На сколько по Вашим расчетам нужно увеличить финансирование отечественного здравоохранения, чтобы поддерживать медицинскую помощь в стране на современном уровне?

Увеличивать бюджет здравоохранения надо минимум в 2 раза. А в 2013 году увеличение совокупного бюджета отрасли составит только 10-15%, фактически на уровне инфляции.

Почему сейчас закрывается столько больниц по всей стране?

Это системная проблема. Раньше в России была трехуровневая система государственного здравоохранения – федеральная, региональная, муниципальная. После появления национального проекта и дополнительных федеральных программ финансирования здравоохранения, принятия базовых законов в здравоохранении фактически сохранилось только два уровня – федеральный и региональный. Все решения принимаются там. И в этом большая управленческая проблема: из кабинета губернатора плохо видны потребности поселкового масштаба. У плохого бухгалтера регионального уровня возникает большое искушение объявить чуть ли не все небольшие лечебные заведения низшего звена неэффективными и закрыть их, изыскав за их счет дополнительные средства для поддержания более крупных учреждений регионального уровня. Но, отрезая таким образом ненужный, как им кажется, хвост, они отрезают голову всей системы. В сельских фельдшерских пунктах и мало загруженных роддомах получают помощь те люди, для которых все прочие лечебные учреждения недоступны, преимущественно по причине удаленности.

Кто виноват в ситуации с зарплатами медиков, как так получилось, что несмотря на все обещания властей их доходы сократились?

Проблема в схеме распределения денег внутри системы. Деньги врачам платит не президент и не министр, а губернаторы и система ОМС. Сначала субсидии из федерального бюджета и средства ОМС, из которых выплачивается заработная плата медиков, поступают в Федеральный фонд обязательного медицинского страхования (ФФОМС) и оттуда перераспределяются в территориальные ФОМСы, и только потом, по усмотрению местных властей и в соответствии с гарантиями, оказания бесплатной медпомощи направляются в медучреждения. Но федеральные бюджетные дотации направляются в бюджеты субъектов Федерации и их распределением ведают губернатор и региональные депутаты. Так что кроме ФФОМС и ТФОМС есть звено – губернатор. И он начинает прикидывать, можно ли деньги эти как-то перераспределить и направить не в здравоохранение, а еще куда-то. Например, в ЖКХ или образование.

Реальные управленцы на местах не проводят законодательные решения центральной власти, в том числе и решения, принятые и сформулированные в указах президента от 7 мая 2012 года. У них есть бюджет и они его делят по собственному усмотрению. И надо признать, что сейчас сфера здравоохранения для губернатора не приоритет, так как в комплексном показателе его работы на эту сферу приходится максимум несколько процентов. Что снимает с главы региона всяческую ответственность. Снижение зарплат, которое мы видим с начала этого года во многих регионах, уже вызвало новую волну оттока кадров из медицины. Люди поняли, что денег в этой системе опять становится мало. Ничто так не подрывает престиж власти, как расхождение слов с делами.

Как Вы оцениваете роль министра здравоохранения Вероники Скворцовой в  сложившейся ситуации?

Три последних министра Михаил Зурабов, Татьяна Голикова и Вероника Скворцова – все они очень удачные министры для своего времени, несмотря на критику и скелеты в шкафу каждого из них, у некоторых было и много скелетов. Да и у кого их нет! Зурабов начал национальный проект "Здоровье", Голикова добилась повышения финансирования здравоохранения и запустила проект модернизации, Скворцова сегодня находится в тяжелейшем периоде приведения в порядок законодательства и подготовки новых нормативных документов.

Отрасль наша консервативная и изменения, которые происходят сегодня, скажутся на ее работе только через несколько лет. Но уже сегодня понятно, что проводимая сейчас Минздравом работа будет оценена положительно, если будет выделено достаточно денег, и крайне негативно, если необходимого финансирования не будет.

Галина Паперная (ИТАР-ТАСС, Москва)